Во время красного террора лишился отца (умершего после избиения в ЧК) и дяди (владелец кондитерских фабрик, на 1916 год купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин — был расстрелян большевиками как заложник), одного из братьев. Кроме того, его тётя была убита грабителями.
Воевал против большевиков вплоть до эвакуации войск генерала барона Врангеля из Крыма в ноябре 1920, затем находился в лагере в Галлиполи. В июне 1921 года вышел в отставку и поселился вместе с женой Владиславой Львовной Конради, беженкой из Польши, в Цюрихе, где работал в торговом доме на скромной должности.
10 мая 1923 года в Лозанне, в ресторане отеля «Сесиль», Морис Конради застрелил советского дипломата Вацлава Воровского и ранил двух его помощников — Ивана Аренса и Максима Дивилковского. После этого он бросил пистолет (по другим рассказам — отдал его метрдотелю) и сдался полиции со словами: «Я сделал доброе дело — русские большевики погубили всю Европу… Это пойдет на пользу всему миру».Его друг Полунин был арестован на следующий день в Женеве.
Судебный процесс по делу Конради и Полунина начался в Лозанне 5 ноября 1923 года. Дело слушалось в федеральном суде Швейцарии. В своём вступительном слове на суде Конради сказал: «Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идёт вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!»
Прокурор в своём выступлении заявил, что преступлением является убийство даже тирана. В ответ адвокат Полунина Теодор Обер указал в окно на памятник Вильгельму Теллю, предложив снести памятники национальному герою Швейцарии. Сторона защиты не скрывала своего желания превратить процесс в суд над большевизмом. За 10 дней слушаний перед судьей и присяжными выступило около 70 свидетелей, рассказывавших о преступлениях большевиков. В частности, защита связывала голод в Поволжье не только с неурожаем, но и с продовольственной политикой большевиков. Большое впечатление на швейцарцев произвели также подробности большевистской антирелигиозной кампании. В результате суд, получивший широкий международный резонанс, большинством в девять против пяти голосов оправдал Конради, сочтя его поступок актом справедливого возмездия советскому режиму за его злодеяния.
